Серега, ты не поверишь! – начал утро мой знакомый. Моя дихлофосина (эт он жену так ласково зовет. (прим.мну.)) чуть не окочурилась! Не, ты представляешь!?– он дергал меня за рукав, а в глазах светилась какая то детская радость пополам с удивлением.
Не, я его понимаю, тут есть чему удивляться. Его «Дихлофосина», объема и здоровья такого, что случись атомная война, то на нее только и надежда. И вспашет, и родит новое поколение, и врагов при надобности разгонит. И отымеет. А уж про коня и горящую избу, тут и говорить смешно. А тут нате, чуть не окочурилась!
Помню как то раз она пришла к Гоше в гараж, типа подозрения свои проверить на предмет принятия Гошей в гараже водочки. А Гоша хоть и грешил изредка, но в этот день криминала не было. Пока не пришла Дуся.
Ничего не подозревая Гожа лежал под Уазиком, поставленным на козелки, и тихо позвякивая ключами четой то там подкручивал и мурлыкал незатейливый блатнячок.
Дуся, подобно песцу, подкралась незаметно.
Вот весь сучонок какой! – мелькнула мыслишка в Дусиной голове покрытой кудряшками – пьет под машиной, сцобако, и думает никто не догадается!
Тихий звон ключей из под машины нарисовал в Дусиной голове образ звенящей рюмки. Дуся долго думать была не приучена с детства, потому как нечем было и, убедившись, что благоверный пьет втихаря под машиной, она слегонца врезала ему своей ножкой по его сапогу, торчащему из под машины.
Видели, сани с бобслеистами проносятся мимо видеокамер с безумной скоростью?
В гараже видеокамер не было, но Гоша показался из под машины столь же стремительно. Потому как намедни, подглядев в каком то импортном кине, как ихние механики заезжают под машины на специальных досках на колесиках, он сконструировал себе такую же. Еще и подшипники солидолом смазал, дурень, что бы лучше крутились. Вот они и закрутились.
Как бобслеист на финише, Гоша вылетел из под Уазика с такой скоростью, что еще продолжал ключом что то ритмично подкручивать в воздухе, а на лице блуждала романтичная улыбка. Так с этой улыбкой он всем и запомнился, потому, как в следующий момент он до половины забился под верстак и там застрял.
Как его вынимала Дуся и как извинялась, не знает никто, но как она его несла через всю автобазу на руках, будто новорожденного из роддома, видели все. Даже слепой сторож Фахим прозрел от такого видения.
И вот эта самая Дуся чуть не окочурилась? Не верю!
Серега! – Гоше не терпелось излить душу – я недавно еду в гараж, тут смотрю, из кузова переднего грузовика выпадает что то. Что это, хрен его знает, не было времени рассматривать, думаю возьму, потом разберусь. Выскочили с пассажиром, кое как затолкали в машину, тяжеленная зараза оказалась и прямиком в гараж, халяву, так сказать, осматривать.
В гараже выяснилось, что это водоочиститель. Ну знаешь, такой, воду очищать. Только немного побольше… Его по видимому на нашу городскую водоочистительную станцию везли. В общем штука промышленного масштаба.
И тут – Гоша понизил голос – у меня созрела мыслишка. Дай, думаю, я его дома поставлю. И Дусе приятно и всю жизнь с чистой водой.
От пришедшей правильной мысли у меня аж в горле запершило. Позвал корешей, выпили немного за мою светлую голову и в сумерках потащили мы с друганом это сооружение домой.
Притащили на этаж, а оно в дверь не лезет. Не, ну представь – двухметровая труба, диаметром около метра, а по бокам какие то трубочки прикручены, вентили, задвижки. Я то чо хотел, думаю домой притащу, и там, в спокойной обстановке разберусь, что куда втыкать-подключать.
Короче кряхтя и матерясь каким то макаром затащили мы это чудовище в прихожку. Поставили вертикально и сели отдышаться. А оно стоит, как робот какой то, руки трубочки в разные стороны, ножки-задвижки. И главное верх так загнут, что ейное жерло прямо тебе в рожу смотрит. А из него холодом веет и грядущими пидюлями от Дусеньки. При мысли о Дусе мне вдруг так страшно стало, что мы с корешем еще по одной выпили и дальше не помню.
Потом, кореш рассказал. Попрощались, грит, мы с тобою. Ты разделся в коридоре. Куртку на это пугало железное натянул, шапку на изгиб жерла повесил. Носки с брюками развесил по трубочкам. В общем не агрегат а елка новогодняя получилась. Ну и я ушел.
А утром – Гошин голос впервые дрогнул — моя Дусенька пришла со смены. Слышу, ключ в замке поворачивается. Слышу, как открывается дверь. Слышу, как Дуся выключатель в темноте нащупывает.
Потом как заорет. Не, Серег, ты знаешь, как орет Дуся? Меня волной аж с кровати скинуло. Забегаю в коридор, а она перевернутым Монбланом лежит на коврике, сердешная, что то мычит и пальцем куда то тычет.
Ну я посмотрел, и… Не Серег, я не дурак, я сразу понял. Вошла, значит, Дуся в дом, по привычке включила свет, а тут ей на встречу четой то такое ужасное, в моей одежке, а из пасти холодом веет. Она баба конечно железная, куды там трактору, но ведь баба все таки? Тут ее бабская сущность и подвела. Напужалася до икоты, до мычания. И глаза, такие дикие, дикие. И пальчиком все на это пугало кажет. Ну я дурак возьми да и ляпни, дескать это я принес.
На секунду, всего лишь на миг в ее глазах появилась какая то мысль, и как дала она мне в ухо с положения лежа, я ажно всей головой в своего железного друга и прилетел…
Ага, кивнул головой Гоша, вот теперь ей в больничку апельсинки несу, и он с гордостью показал авоську с оранжевыми фруктами. Ну ладно, пошел я. Что то жарко как то. Он снял шапку и поправляя свежий бинт на голове заторопился к любимой.
Рекомендую почитать еще
Подпишись для получения новых статей на Email,
