Как то очень-давно, когда я был уже взрослым, но еще немного глупым, воцарилась у меня в голове одна идея на предмет комфортабельного размещения дачной фауны, а именно белки, которая живет на даче. Вышеозначенный представитель местной фауны не владел никакой жилплощадью, и мне было ее безумно жалко.
В тот раз я сколотил скворечник, который почему то белка, да и прочие пернатые твари обходили и облетали далеко стороной. За несколько лет так никто в нем и не поселился.
В прошлом году меня опять обуяла жалость к братьям нашим меньшим. Но в этот раз я был гораздо умнее – не стал замахиваться на столь привередливое и трепетное животное как белка, а решил сделать скворечник для птичек. Они ведь тоже хотят иметь крышу над головой и пол под жопой, размышлял я, разыскивая в интернете чертеж самого комфортного птичьего дома. К сожалению, чертежи все отличались однообразием, а их авторы сходились во мнении, что «чем проще, чем лучше», хотя я и был настроен сварганить нечто такое, отчего лица у птиц повытягивались бы от удивления.
И я его сделал. Точно по чертежам. И повесил на березе.
Это было в середине лета. Периодически я смотрел на птичью избушку, но не замечал там каких либо признаков новоселья, будто все твари занесли его в игнор лист.
Так прошло лето. Наступила и прошла зима. Зазвенела дождем по голове весна. А птицо-хауз так и стоял, а точнее висел, невостребованным.
Я уже и голову перестал поднимать, что бы посмотреть на него, как однажды, поскользнувшись на мокрой траве, упал на спину и, глядя ввысь с удивлением, заметил наглую, клювастую морду, торчащую из скворечниковой дыры.
Я лежал на холодной мокрой траве, и улыбка была шире скворечника. Сверху, с жердочки скворечника на меня хитрым глазом смотрела черная, птичья физиономия и сокрушенно качала головой. Во рту она держала, какую-то живность.
Новоселье состоялось! И мало того, что состоялось, так, наверное, еще и птенцы там, внутрях появились!
С этого дня я опять начал периодически закидывать голову назад и наблюдать за перемещением пернатого. Но мои орнитологические наблюдения длились ровно до того момента, когда в очередной раз я поднял глаза и с ужасом заметил, как из скворечника торчит чья то странная мора. Морда была живая, потому, что немного шевелилась. И она была лохматая. И на ней были глаза и нос. Собственно это все, что торчало из скворечника.
Находясь в неописуемом волнении, я кинулся домой, что бы поделиться новостью.
— Это птица. Ты перепутал – вынес вердикт батя, перед этим внимательно посмотрев на меня.
Мля, да я и с похмелья не перепутал бы птичье личико в такой страшной мордой! Но мои доводы никто не слушал, до тех пор, когда….
….в очередной прекрасный день морда не соизволила вылезти из скворечника до подмышек.
Лежа на животе в отверстии, свесив лапки вниз и оглядывая мир глазками похожими на черную икру, там царствовала ЕЕ Величество Белка. Я даже немного расстроился. Одно дело, когда в твоем скворечнике живет загадочная, волосатая морда, и другое дело, когда тривиальная белка.
Я нашел где у ней там глаза, и пристально глядя в них, обратился к животной:
-Слушай, Белка – начал я издалека – ты куда дела гражданина птицо? Съела?
Товарищ Белка смущенно молчала и шевелила носом..
— Молчишь? Вину свою чуешь? Поди съела мамашу с птенчиками и перышка не оставила? Я шмыгнул носом, вытер слезинку. Птичку было действительно жалко.
Потом, оклемавшись от обрушившегося горя, проведя нехитрое следствие и не найдя каких либо доказательств птицоубийства в виде перьев, я пришел к выводу, что птичка была изгнана без кровопролития простым пинком под зад.
Но была в поведении этого рыжего рейдера одна странность – никто не видел как она ходит, прыгает, да и вообще, двигается. На глаза она попадалась только в одном положении – лежа на животе на пороге своего дома и свесив свои руки наружу.
…В этот день я разомлев от жары и пива сидел на пластмассовом стульчике недалеко от березы и наблюдал уже традиционную картину – белку в позе «панк тошнит в окно»
Так прошел час, два… Я успел подремать, проснуться, а белка все висела как презерватив на ветке под окном..
Нехорошее предчувствие закралось в голову. На улице градусов тридцать, ни ветерка, а она не шевелится уже сколько времени. Значит сдохла. Может от жары, а может и болела чем, хроническим.
Срочно собрав консилиум из домочадцев я вынес на обсуждение вопрос о возможной скоропостижной кончине белки.
Пристально вглядевшись в свисающий на подмышках трупик батя безапелляционно и авторитетно изрек:
— Это бельчонок.
— Мале-е-енький – протянула сестрица
— Не шевелится – подметила внимательная матушка.
— Значит сдох! – батин диагноз подвел черту авторитетному консилиуму.
На повестке дня замаячил второй вопрос. Если проблему с диагнозом мы закрыли грамотно и быстро, то, что делать с телом усопшего, который к тому же висит на высоте метра три, никто себе не представлял. Все сочувственно смотрели на сдохшую белку, качали головами…
— Жарко – подметил наблюдательный батя.
— Завоняет – грамотно молвила сестра.
— Надо выколупать ее оттуда – матушка активно приняла участие в совещании.
— Тащи лестницу! – батя опять авторитетно закончил дискуссию, которая своей краткостью напоминала предыдущий жаркий спор.
Лестницу я принес и установил к дереву, но глядя на примеривающегося к ней батю, позволил себе немного усомнится.
— А не навернешься? – дипломатично поинтересовался я.
— Ты чо?! – возмущению бати не было предела.
Он с легкостью и даже где то грациозно закинул свои сто килограммов сразу на вторую ступеньку. Лестница крякнула и погрузилась в землю как раз по ступеньку со стоящим на ней батей.
— Устойчивее будет! – батин энтузиазм не знал предела.
Довольно таки проворно он взобрался к скворечнику и с надеждой в голосе, тихонько позвал: — Бе-е-еееелка….Белочка-а-аааа…. Ты жива?
Все с напряжение ждали, что ответит белка, но ее мохнатое тело безвольно свисало и всем своим видом подтверждало диагноз.
— Сдохла! – окончательно диагностировал батя глядя на нас сверху вниз и брезгливо схватил белку за свисающую лапу.
Выдернуть труп из скворечника он не успел, поскольку в следующую секунду, белка, разомлевшая от солнца и спящая как ребенок навела резкость и узрела какое то существо которое весьма грубо и недружелюбно держало ее за лапу.
— Итихума-а-ааать!!!- истошно застрекотала белка и взмыла вверх.
Батя, не ожидавший от совсем мертвого трупа такой спортивной прыти как то нервно дернулся и сам чуть не взмыл вверх по дереву. Он даже сделал инстинктивную попытку спрыгнуть с трехметровой лестницы, но почему то во время остановился. Хотя зрители внизу уже предусмотрительно разбежались в разные стороны.
… А на верху березы, на толстом суку сидела белка, шевелила губами и периодически показывала нам что то, хлопая правой лапкой по согнутой левой.
PS Она вернулась. Все лето мы кормили ее орешками, которые специально для этого покупал батя. А потом она ушла. Но видно с нами и этим местом у нее было связанно очень многое, поэтому белка свила себе гнездо на соседнем дереве и каждый день спускается вниз за своими тремя орешками.
Теперь вы можете читать и комментировать мои записи и на Я.ру — Кобах!
Подпишись для получения новых статей на Email
